Начало пути. Бежецк

Василий Васильевич Андреев родился 3/15 января 1861 года в городе Бежецке Тверской губернии. Отец его был богатым купцом, а мать — из дворянского рода — культурная, высокообразованная женщина. В середине XIX века Бежецк был небольшим и тихим городком. В 1862 году в нем насчитывалось до 700 домов и около шести тысяч жителей. Город был мещанско-ремесленный и торговый. Небольшие заводики — свечной, кожевенный, водочный, всевозможные мастерские — вот и вся промышленность.

Как и в любом уездном центре, в Бежецке были свои знаменитости, свои сильные характеры, оригиналы, таланты и поклонники. Одним из главных авторитетов был купец Василий Андреевич Андреев — потомственный бежецкий гражданин, попечитель городской больницы, участник многих благотворительных акций.

Василий Андреевич Андреев происходил из московских мещан. В Бежецке появился в конце 30 -х годов XIX века как доверенное лицо откупщиков — компаньонов Алексея Дружинина и Якова Сапогова.

В 1855 году, в церкви села Дрюцково Василий Андреевич торжественно обвенчался с девицей Софьей, двадцатилетней красавицей дворянкой, дочерью отставного капитана Михаила Ивановича Веселаго…

Мать, Софья Михайловна, имела довольно высокий культурный уровень. Она получила традиционное для мелкопоместного дворянства домашнее образование по программе женских гимназий. Несколько семей объединялись и создавали маленькие классы у кого-нибудь в усадьбе, преподавателями были гувернантки и гувернеры с дипломами, отставные учителя, жившие поблизости. Девочки занимались с большой охотой, особенно изящной словесностью, историей, музыкой, танцами, пением, рисованием. Были и такие предметы, как этикет, моды, рукоделие, домашнее хозяйство. Время от времени устраивались концерты драматические спектакли, в которых участвовали и дети, и взрослые.

Много давало чтение художественной литературы. Кроме французских романов читали русскую классику, произведения современных авторов, потребность постоянного чтения Софья Михайловна сохранила на всю жизнь.

Шумно и весело жили Андреевы после рождения сына. Губернские чиновники при наездах в Бежецк с удовольствием заглядывали на огонек в гостеприимный дом Василия Андреевича, где собиралось интересное общество, где пели и танцевали, где сама очаровательная хозяйка могла спеть приятным голоском романс или сыграть что-нибудь на рояле, и быть бы Василию Андреевичу городским головой, однако жизнь, как ей следовало бы сложиться, так и не сложилась. Через полтора года после рождения сына Василий Андреевич скоропостижно, не болея, скончался. «Помер от апоплексии, — написано в метрической книге, — 14 августа 1862 года, 16 августа погребен».

Софья Михайловна целиком посвятила себя заботам о сыне, стремилась дать ему хорошее воспитание, развить художественные наклонности. Поскольку мать Андреева немного играла на фортепиано, то первоначальное музыкальное воспитание сына началось под ее руководством именно на этом инструменте. Однако занятия не носили серьезного и систематического характера.

В 1863 году у маленького Васи появился отчим. 10 января 1863 года Софья Михайловна была повенчана с Нилом Николаевичем Сеславиным. Н.Н. Сеславин (1834-1875) принадлежал к обедневшему дворянскому роду. Среди его родственников — герой Отечественной войны 1812 года генерал А.Н. Сеславин. По специальности Н.Н. Сеславин — военный инженер — железнодорожник. Большой любитель театра и литературы. Когда Вася немного подрос, у него появилась немка — бонна, и надо было говорить с ней по-немецки. Потом француз-гувернер стал учить его правилам хорошего поведения и французскому языку. Языки давались ему удивительно легко… О своем детстве Андреев писал: «Я вспоминаю себя в возрасте 5-7 лет. Мы жили в Бежецке в собственном доме — особняке. У нас была большая дворня: кучера, повара, лакеи. Я часто исчезал из комнат, чем приводил в страшное смущение своего гувернера или гувернантку. После поисков меня находили в людской, около моего любимого кучера Петра, или сидящим за столом вместе с обедающей прислугой, с деревянной ложкой в руках около общей миски со щами.

Конечно, не еда манила меня в людскую, а народ, к которому я с самого детства чувствовал непреодолимое влечение и которого я полюбил еще мальчиком, — и любовь эта выросла вместе со мной».

Любил Вася слушать и женский хор, то и дело зачинавший песню на кухне или во дворе. Женщины душевно, порой со слезами на глазах пели «Ивушку», «Во лузях», «Снежки белые», «Не одна то во поле дороженька», «Выйду ль я на реченьку» и другие любимые песни. Позже Андреев писал: «…Нет милее для меня песни русской, которую я воспринял непосредственно от народа. В ранней юности запечатлелась она в душе моей».

Музыкальная одаренность Васи была вне сомнений. Деревенскую дудку освоил очень рано. Самостоятельно научился играть на гармошке, которая хранилась в маленьком шкафчике в людской. Пяти лет он уже подыгрывал на гармошке плясунам, причем играл он на собственном инструменте — мать подарила. Затем наступила очередь гитары, висевшей в гостиной на стене. Вскоре он мог исполнять кое-какие романсы, и Софье Михайловне пришлось купить ему новую гитару. А из Италии Васе привезли чудесный подарок — настоящую итальянскую мандолину! Как вспоминал Андреев впоследствии, к четырнадцати годам он играл на двенадцати (!) музыкальных инструментах (По всей видимости, балалайки среди них не было, и сам В.В. Андреев впоследствии косвенно подтверждал это: «Я видел уже раньше этот инструмент в маленьких лавках на окнах но… не слыхал игру на нем». Со звучанием балалайки он познакомился лишь в 1883 г.). По воспоминаниям его матери, он мог на весь день убегать в соседние деревни, играя там, на духовных народных инструментах, например, жалейке, плясать вместе с крестьянами.

Годы жизни в Бежецке были чрезвычайно важны для Васи, для его физического, умственного и нравственного развития. Еще в детстве он получил необходимые впечатления для своей будущей деятельности.

Царское село. Петербург. Поездка в Италию. Мысли о судьбе русских народных инструментов

В 1872 году Н.Н. Сеславину предложили вакансию на Царскосельской железной дороге. Семья переехала в Царское Село, продав особняк и все бежецкое имущество.

Переезд в Царское Село многое изменил в жизни и судьбе и Васи, и Софьи Михайловны. Прежде всего, Васю определили на художественные курсы в Петербурге, которые готовили к поступлению в художественное училище. Софья Михайловна нашла учительницу, ежедневно занимающуюся с Васей фортепианной техникой. Были также наняты репетиторы, чтобы подготовить Васю в гимназию.

Но самое главное, у него появился интерес к театру. Благодаря Нилу Николаевичу, который мог часами рассказывать о гениальном Мартынове и других петербургских артистах недавнего прошлого, а также о современных постановках. Вася стал бывать в драматических кружках, каких было множество и в усадьбах, и в учебных заведениях, (чуть ли не в каждом), и в клубах. Читал на вечерах басни, пробовал выступать в маленьких ролях. И тут вдруг обнаружился у него дар комика. Изображал тех артистов, которых он видел, а также разных знакомых. Выражение лица, походку, позу, жесты копировал очень похоже, а кое — какие черточки, всем известные, чуть усиливал -получалась пародия.

Рисование, музыка, театр — все казалось возможным, нужно только выбрать. Чтобы дать сыну законченное образование, Софья Михайловна переезжает в Петербург. (Н.Н. Сеславин скончался 16 декабря 1875 года, и это также повлияло (помимо желания дать образование сыну) на решение Софьи Михайловны переехать в столицу).

В Петербурге первым делом Софья Михайловна устроила Васю в гимназию, установив, что он плохо посещает художественные курсы. Домашнее образование велось серьезно, никакого отставания по программе не было, и Вася быстро включился в гимназические будни. В гимназии Вася учился средне — пропускал по болезни. Но зато он много читал. Появлялся и на художественных курсах, но рисовал уже без прежней охоты. Наконец бросил. Поскольку рисованием Вася серьезно перестал заниматься, свободное время было отдано музыке. И чем старше он становился, тем больше играл на различных инструментах. Но скрипка была самой любимой, и Софья Михайловна пригласила преподавателя — скрипача для обучения Васи…

с 1879 по 1882 год он занимается на скрипке у видного петербургского скрипача Н.В. Галкина, ученика Л.С. Ауэра, (Л.С. Ауэр (1845-1930) — скрипач, дирижер, выдающийся педагог. С 1868 по 1917 г.г. профессор С.-Петербургской консерватории по классу скрипки) совершенствовавшегося у И. Иоахима и Г. Венявского (Г. Венявский (1835-1880) и И. Иоахим (1831-1907) — скрипачи-виртуозы и композиторы). Николай Владимирович Галкин был скрипачом высокого уровня, с 1880 года он стал преподавателем консерватории, а с 1888 года — профессором по классу скрипки и руководителем оркестрового класса. Галкин был большим приверженцем русской музыки, разучивал со своими воспитанниками произведения русских композиторов и исполнял их в концертах.

Андреев увлекался игрой на скрипке, и Галкин с похвалой отзывался о своем ученике: прекрасный музыкальный слух, цепкая память, отличные технические данные, глубоко эмоциональное восприятие музыки, огромное упорство и настойчивое стремление к достижению цели — все это предвещало молодому скрипачу блестящую артистическую карьеру.

Однако интенсивная игра на скрипке в сочетании с необходимостью занятий в старших классах гимназии вызывали нервное истощение. Скрипка была оставлена, и, как оказалось, навсегда. 1882 год. Окончена гимназия, и наступила вожделенная самостоятельность. Василию двадцать второй год. Он верит в свою звезду. Наблюдать и думать, читать и размышлять, заучивать прозу, стихи и играть — такова его программа на ближайшие годы. Софья Михайловна посылает Василия в Италию.

«…Таится еще множество сокровищ, скрытых в глубине народной, и они также ждут своей очереди появиться на свет, как это случилось с маленькой балалайкой. Я призываю нашу молодежь, наше лучшее будущее на родные нивы мирного многостороннего и благодарного труда. Не останавливаясь ни перед какими препятствиями, с верой в себя поработать до конца на пользу народа — это величайшее счастье, и я его знаю и вкусил его». В.В. Андреев

Василий посещал музеи, осматривал величественные древние постройки, слушал итальянские песни и игру на народных инструментах… После окончания гимназии, Андреев совершает путешествие по Европе. В Италии он слушает игру неаполитанского оркестра состоящего из мандолин и гитар, замечает, с какой любовью относятся итальянцы к своим народным инструментам. В письме к матери он с недоумением спрашивает, почему же у нас народные инструменты в загоне…

И все настойчивее возникают у него мысли о горькой судьбине русской народной инструментальной музыки. В то самое время, как в Западной Европе музыкальные инструменты, созданные народом, постепенно совершенствуясь, приобрели такое мировое право гражданства, что сохранились там, в народных массах даже по настоящее время, в России совершалось обратное явление. Все наши старинные музыкальные инструменты (гудок, домра, гусли и другие), бывшие когда-то в большом обращении у русского народа, ныне исчезли окончательно, оставив по себе лишь одно воспоминание о своем существовании (Это было связано с тем, что к середине XIX века балалайка и другие народные инструменты почти повсеместно вытесняются распространившейся в России гармоникой, ставшей популярнейшим инструментом, как на городских вечерах, так и на деревенских посиделках). Вместе с исчезновением этих инструментов вымирала постепенно и созданная русским народом песня — та чудная песня, которая, по выражению немецкого ученого Рудольфа Вестфаля, «может служить образцом художественного творчества всем народам земного шара».

«Это воскрешение давно забытых, но бесконечно прекрасных напевов, укрепление их в нашей памяти при помощи старорусских инструментов составляет огромную заслугу В.В. Андреева». «Обозрение театров», 1908 год

По возвращении в Россию, Андреев с еще большим увлечением изучает историю русской музыки.